Вести сегодня
206 (340) 04.09.00
Александр Гильман
Как организовать неповиновение

угол зрения

Как организовать неповиновение?
Сегодня это решает русская общественность Латвии

4 сентября политические партии, входящие в блок ЗПЧЕЛ,
совместно с представителями русских общественных организаций
проведут конференцию, на которой обсудят сложившуюся в стране
обстановку после вступления в силу Закона о госязыке. Непременно
прозвучат такие, пока еще непривычные для нас термины, как
"гражданское неповиновение", "ненасильственное сопротивление",
"дистанцирование от государства". Не предвосхищая решений
форума, стоит ввести читателя в круг обсуждаемых проблем.

Что случилось?

Само по себе языковое законодательство оказалось не таким
чудовищным, как это казалось в процессе его многолетнего
обсуждения. Основная дискуссия шла по вопросам, которые уже были
закреплены в предыдущем законе, и даже здесь был достигнут
некоторый прогресс - например, либерализованы нормы написания
имен и фамилий в официальных документах. И все же решение о
беспрецедентно острых мерах реакции на этот закон не выглядит
чрезмерным.

Как вы отнесетесь, читатель, к человеку, который регулярно
наведывается к дверям вашей квартиры с фомкой и комплектом
отмычек, предвкушая поживиться вашим скарбом? Однако каждый раз
он убеждается, что хозяева дома, а у подъезда прогуливается
плечистый полицейский. Горе-грабитель, чертыхаясь, удаляется,
прихватив опрометчиво оставленный у порога коврик и развешанное
во дворе бельишко, и принимается готовиться к следующему налету.

С точки зрения уголовного кодекса этот человек - не преступник:
в квартиру вашу он не полез, а за умыкание старого коврика и
застиранного белья заслуживает лишь небольшого штрафа. Однако
для любого нормального человека описанный выше субъект является
несомненным вором, которому никак не следует пожимать при
встрече руку.

Между тем именно так ведет себя латвийское государство по
отношению к своему нелатышскому населению. Оно старается
максимально ограничить наши права во всех вопросах и
останавливается только под давлением со стороны оппозиции,
России и европейских структур. В результате даже если само
покушение на наши интересы удается отбить, то злой умысел
сомнений не вызывает.

Если вы живете в районе, где свирепствуют домушники, то должны
тратить кучу времени и денег на укрепление дверей и запоров,
отказывать себе в удовольствии спать с открытым окном, избегать
выезжать с семьей в отпуск. Вроде бы никто ничего вам плохого не
сделал, а многих радостей в жизни вы лишены.

Именно в такое положение поставлены русскоязычные латвийцы всей
системой национального законодательства. И вот результат: полное
отсутствие наших людей во всех структурах власти, оттеснение их
от наиболее прибыльных сфер бизнеса, более чем скромное участие
в культурной жизни страны. И если все предыдущие попытки не
привели к кардинальному перелому ситуации, то надо позаботиться
о более жестких мерах.

Кто виноват?

На митинге протеста против языкового законодательства,
состоявшемся в середине июля, ко мне подошел коллега -
комментатор крупнейшей латышской газеты. По его мнению, одиозные
пункты первой редакции Правил применения закона объясняются
личной драмой их автора - Дзинтры Хирши. Эта чиновница росла в
сибирской ссылке, училась в русской школе и по возвращении в
Латвию часто становилась жертвой насмешек одноклассников из-за
ошибок в латышском языке. Отсюда ее комплексы.

Этот довод весьма наивен не только потому, что по странной
случайности очень часто на важные посты в Латвии назначаются
люди с серьезными психологическими проблемами. Куда
существеннее, что г-жу Хиршу никто не пытался остановить, пока
не подняла шум русская пресса. К сожалению, довольно часто
оппозиция попадается на подобную ловушку и обращает весь свой
гнев на отдельных радикалов. Так, прозвучало предложение
бойкотировать предприятия, которые финансово поддерживают партию
"Тевземей ун Бривибай".

В сенате Древнего Рима заседал некий парламентарий, известный
своей крайней карфагенофобией. Все свои речи он завершал
требованием разрушить Карфаген и прослыл жутким радикалом -
собственно говоря, только поэтому его помнят 22 века спустя.
Однако этот радикализм выражался лишь в неуместно частом
обращении к очевидному вопросу: в сенате был полный консенсус,
необходимость разрушения Карфагена ни у кого не вызывала
сомнений.

Точно так же обстоят дела и в нашем парламенте. "Тевземей ун
Бривибай" отличается от других латышских партий только тем, что
строит всю свою деятельность на национальном вопросе. Между тем
простой анализ голосований показывает, что принципиальной
разницы в позициях тевземцев и их коллег из других партий по
волнующим нас проблемам нет.

Глупо обижаться не только на недалеких радикалов - пришло время
перестать апеллировать исключительно к чиновникам и политикам, а
именно на это были направлены все предыдущие методы борьбы
русскоязычной оппозиции. Не зря одна из основных статей
латвийской конституции декларирует, что вся власть в нашей
стране принадлежит ее народу. Значит, именно до народа, а
точнее, до его латышской части и следует довести наше
недовольство сложившимся порядком вещей. Чиновники и политики -
лишь орудие, всецело зависящее от своего работодателя -
избирателя-латыша.

Как это делалось до нас?

Понятие "ненасильственное сопротивление" связано с именами
двух, возможно, наиболее выдающихся политиков XX века - Махатмы
Ганди и Мартина Лютера Кинга. В обоих случаях лидеры сумели
поднять следующие за ними массы людей на нарушение
несправедливых законов. В обоих случаях эти несправедливые
законы существовали в демократических государствах -
Великобритании и США. В обоих случаях большинство населения
великих держав осознало ошибки, законы были изменены и движение
одержало победу: Индия обрела независимость, а в Америке исчезла
сегрегация.

Конечно, у нас с вами нет таких ярких лидеров, нет такого
единства угнетенной части населения, не столь глубоки
демократические убеждения большинства. Для нас поэтому куда
интереснее пример, с которым многие сталкивались, посещая
советскую Эстонию лет 15 тому назад.

В те времена на совершенно естественный вопрос "Как пройти к
универмагу?" встречный нередко отвечал: "Не понимаю" или
указывал дорогу в противоположную сторону. Я тогда, признаться,
очень злился на проклятых националистов и радовался, что в
Латвии таковых нет. А теперь понимаю: столь невежливым способом
мне - гостю из Советского Союза - указывалось на недовольство
эстонцами сложившимся порядком вещей. Может быть, поэтому я
сегодня отношусь к эстонской государственности с большим
пиететом, чем к латвийской...

Время покажет, хватит ли у нас с вами решительности и
организованности для проведения столь суровых акций. К разговору
о конкретных мерах мы вернемся после конференции.

Александр ГИЛЬМАН.

РУБРИКА