Выступление представителя Русской Общины Латвии на обсуждении
«Программы концепции интеграции общества в Латвии»
с точки зрения национальных меньшинств

Александр Ржавин

1 мая 1999 года по инициативе Фонда Сороса состоялось
обсуждение «Программы концепции интеграции общества в Латвии».
На том обсуждении представители национальных меньшинств Латвии,
тех кого намереваются «интегрировать», высказывали сво¬ мнение о
программе интеграции. Первым от представителей национальных
меньшинств выступил представитель РОЛ Александр Ржавин. Тогда
руководителями дискуссии (Н. Муйжниекс, Э. Алдермане, Э. Лейтс,
Л. Дрибинс) его выступление было охарактеризовано как
экстремистское, анти-интеграционное, радикальное и т.п. и
приравнено по сути к высказываниям представителей ТБ/ДННЛ. Так
ли это? Наши посетители могут самостоятельно проверить это.

Господа,

Интеграция, о которой так много говорят сейчас, была на
территории Латвии в послевоенное время, когда латвийское
общество было действительно интегрированным. Однако после
третьей атмоды латышского народа политики раскололи общество на
несколько частей: на коренных и оккупантов, на латышей и
русских, на граждан и апатридов, на две общины. Власть в стране
стала принадлежать не народу Латвии, а части народа Латвии.
Теперь же нам предлагают интегрироваться, создав для этого даже
специальную программу. Прич¬м, с неопредел¬нным статусом:
непонятно, носят ли е¬ мероприятия рекомендательный или
обязательный характер? Вообще, складывается впечатление, что е¬
цель — создание «формальной» демократической деятельности для
оправдания сложившейся ситуации и существующих дискриминационных
законов, а не стремление к конструктивному диалогу.

Несмотря на наличие нескольких замечательных фраз, вроде
определения интеграции, программа полна противоречий, а
некоторые ключевые положения программы являются совершенно
возмутительными и неприемлемыми.

Самое главное заключается в том, что фактически говорится не об
интеграции латвийского общества, а об «интеграции» национальных
меньшинств в латышскую нацию, что является ни чем иным, как
ассимиляцией национальных меньшинств, построенной на требовании
лояльности к властям, которые сами не лояльны к национальным
меньшинствам, и придании исключительного статуса лишь одному из
языков, широко распростран¬нных в Латвии.

Затем, опять нам пытаются навязать представления латышских
националистов о пятидесятилетней «оккупации» Латвии Советским
Союзом и последовавшей за этим русификацией, приведшей к
наводнению Латвии славянскими переселенцами. Да, Латвия
наводнена переселенцами, но в первую очередь теми любителями
жизни посытнее, которые, прикрываясь комсомольскими билетами,
покинули свои хутора и создали деформацию экономической,
общественной и культурной жизни Латвии.

Кроме того, многие моменты программы тенденциозны и пропитаны
неприкрытой русофобией. В программе практически ничего нет о
позитивном вкладе русских и русской культуры в развитие Латвии.
В тоже время, в программе ничего не говорится о роли латышских
стрелков в установлении семидесятилетней оккупации России
большевиками, в результате чего стали возможны события 1940 года
в Латвии. Практически обойд¬н молчанием чудовищный геноцид,
осуществл¬нный одними гражданами Латвии в отношении других
граждан Латвии по этническому признаку — истребление и граб¬ж
латышскими националистами десятков тысяч латвийских евреев —
небывалая по своим масштабам для Латвии гуманитарная катастрофа
1941 года, до сих пор не расследованная латвийскими властями. Не
говориться о карательных экспедициях с участием латышских
нацистов в соседние земли, которым был нанес¬н огромный
этнодемографический урон, и о том, что среди тех, кого
составители программы назвали переселенцами, есть немало
русских, насильственно пригнанных в Латвию, вернее Остланд, и
проданных в рабство латышским крестьянам, лояльным к нацистам.
Хотя несомненно, что в программе должны быть слова о покаянии за
преступления латышских коммунистов и националистов, как против
народа Латвии, так и человечества. Конечно, страдал и латышский
народ. Но его трагедия заключается в первую очередь в том, что
многие его представители слишком рьяно служили двум самым
кровавым тоталитарным режимам ХХ века: ленинско-сталинскому и
гитлеровскому.

И что же это была тогда за оккупация и русификация, когда
латыши составляли 80% руководства республики и могли получать
образование на латышском языке в своих национальных школах? Что
же тогда происходит сейчас? Сверхлатышизация на фоне
неонацистских отрыжек 16 марта, прикрываемая этим, в прямом и
переносном смысле, фиговым листком? Ах, перевод всех
государственных школ Латвии фактически единственно на латышский
язык обучения сделан из чувства заботы о детях национальных
меньшинств! Но является ли демократическим государство, которое
созда¬т такие условия, при которых выпускники школ национальных
меньшинств неконкурентоспособны по сравнению с выпускниками
латышских школ? К тому же, если «владение несколькими языками
предпочтительнее знания одного из языков; ознакомление с
культурной средой других народов перспективнее, нежели
замкнутость в рамках одной культуры», то почему составители этой
программы хотят лишить латышских детей радости двуязычного
образования — на латышском языке и одном из языков национальных
меньшинств?

Непонятно также стремление сохранить унитарную Латвию во что бы
то ни стало. Очевидно, что латгальцы имеют все основания быть
признанными самостоятельным народом, а латгальский —
самостоятельным языком. К тому же, мультикультурная среда
Латгалии просто требует того, чтобы региону предоставили особый
статус, как для улучшения экономического положения, так и для
сохранения такой культурной среды. Ведь нельзя допустить того,
чтобы из-за дремучих латышских националистов повторилась
трагедия ливского народа, но теперь с латгальцами и русскими
Латвии. При этом латышским националистам нужно умерить свои
амбиции и признать тот факт, что если распространить их
терминологию на латышский народ, то получится, что он никакой не
коренной на этой земле. А коренными являются те, кого упомянули
в программе лишь между прочим — ливы, которых при этом не
понятно почему причислили к латышам!

Далее, следует учитывать, что фокус, проделанный с подписанным
в 1991 году, но не ратифицированным договором с Россией, который
предусматривал нулевой вариант для получения гражданства
жителями Латвии, больше не пройд¬т. Составленная на откровенном
мошенничестве, когда международные договора о защите
национальных меньшинств подписываются, но не ратифицируются,
данная программа недолговечна — рано или поздно те договора
прид¬тся ратифицировать. Но тогда появится совершенно другая
правовая база, отменяющая многие дискриминационные положения, на
которых построена эта филькина грамота. К тому же, трудно
представить, как Латвия думает вступать в Европу с таким
нарушением элементарных прав национальных меньшинств, как
уличными указателями, на которых вымараны названия улиц на
русском языке, прич¬м в местах компактного проживания русских. И
это в то время, когда по всей Европе стали появляться двуязычные
таблички и дорожные указатели.

Но самую большую настороженность в этой программе вызывает
раздел о репатриации. Оказывается, слово repatriare означает
возвращение на родину! Но почему же здесь пропагандируется такая
репатриация, при которой «вернуться» в Латвию призываются люди,
родившиеся в других странах, но исключительно одного этнического
происхождения, в то время как никто не проявляет озабоченности
тем фактом, что люди другого этнического происхождения, несмотря
на то, что они родились и всю жизнь прожили в Латвии, вынуждены
покидать свою родину, на которой властями специально создаются
невыносимые для их нормальной жизни условия? Не говоря уже о
нашумевшем недавно самосожжении. Увеличение доли латышского
населения за последние десять лет с 51% до 55,5% во многом за
сч¬т политики выдавливания национальных меньшинств из Латвии, а
также желание некоторых латвийских политиков видеть 75%
населения страны латышами, создают впечатление, что в стране
проводится этническая чистка. И неважно, как конкретно она
проводится — врываются ли в дома представителей национальных
меньшинств спецназовцы или законы о языке, образовании,
гражданстве.

Г-н Биркавс недавно пожалел косовских албанцев, но почему-то у
него не находится жалости к русским Латвии, большинство которых
дискриминируется и его министерством, и тем самым вс¬ больше
превращается в латвийских косовских албанцев. И не для того ли
составители этой программы рвутся в агрессивный блок НАТО, чтобы
обеспечить латышским националистам возможность так поступать с
русскими, как член НАТО Турция поступает с курдами?

Латвийские власти не имеют права игнорировать присутствие
составляющих почти половину населения Латвии национальных
меньшинств, в том числе самого многочисленного русского
меньшинства. При этом латвийские власти должны проявлять
всяческую заботу о национальных меньшинствах: правовую,
моральную, материальную. Сейчас совершенно ясно, что для
построения демократического латвийского общества не столько
важна программа интеграции, сколько признание русского языка
вторым государственным языком Латвии, автоматическое
предоставление всем желающим так называемым «чужакам»
гражданства Латвии и принятие законов, которые обеспечили бы
равные права и возможность сохранения своей культуры
национальными меньшинствами, чтобы латышская, русская,
латгальская, ливская, белорусская, еврейская, украинская,
литовская, польская, цыганская, татарская, эстонская, армянская
и другие культуры, представители которых живут здесь, могли
плодотворно сотрудничать и развиваться на благо нашей родины —
Латвии. Тем более, что каждая культура, каждый народ, каждое
национальное меньшинство — уникальное явление мирового масштаба.

РУБРИКА