Час, Ежедневная русская газета Латвии
116 (1142) 19.05.01
Виктор МАРАХОВСКИЙ
Захватчик башни Петра: «Подавитесь моим трупом!»
Осужденный на 15 лет за терроризм Сергей Соловей дал свое
первое тюремное интервью корреспонденту «Часа» Виктору
Мараховскому.
«Первый террорист в истории Латвии» тих, интеллигентен и худ.
Взгляд отсутствующий. Приходу «Часа» террорист обрадовался:
«Очень вовремя. Я как раз «голодовку смерти» объявил, чтобы мне
разрешили сигареты с воли получать...» Заодно Соловей ответил на
несколько вопросов: откуда он вообще взялся, чего хочет и что
теперь собирается делать?
А вообще тебе сейчас не кажется, что затея с башней была
глупая? Результатов никаких, а жизнь сломана.
Не кажется. Моя жизнь не стоит ни копейки. А идея была
хорошая.
Мачо не плачут
Самарский учитель и национал-большевик Сергей Соловей прибыл в
Латвию в ноябре 2000 года. Цель, по его представлениям, была
благородная: провести акцию в защиту местных русских и ветеранов
Великой Отечественной Кононова и Фарбтуха.
Акцию задумали в духе современных леваков: без насилия, но
шумно. 17 ноября Соловей с двумя товарищами забрались на местную
историческую башню. Напугав ее персонал сувенирной гранатой,
нацболы два часа размахивали сверху красными флагами, выкрикивая
свои призывы столпившейся внизу публике и полиции.
Потом российские «десантники» сдались в полной уверенности,
что наказание будет «как всегда». Однако выяснилось, что Латвия
шуток не понимает: Соловей отправился за решетку, а через
полгода получил 15 лет тюрьмы.
Когда приговор зачитывали, к моей клетке сразу телевидение
кинулось и фотографы: ну вот щас, щас у него слезки потекут... А
я еще в камере тренировался, чтобы никак на публике своих эмоций
не показать.
И потом, когда из зала увели, не плакал?
Я вообще последний раз плакал много лет назад, когда у меня
соседи кота отравили... А на суде я, наоборот, испытал огромное
облегчение: все, жизнь кончилась. Больше никаких проблем,
никакого будущего. Если я все 15 лет отсижу, то остаться в
здравом уме у меня практически никаких шансов. И в России меня
уже никто ждать не будет. Так что я совершенно свободен.
Откуда он вообще взялся?
Фото из архива.
Башня Св. Петра в день захвата.
Соловью 28 лет. Образование высшее, место жительства
полуторамиллионный городок Самара на Волге.
Родился в Кузнецке. Мама инженер, папа инженер. Никогда
политикой я не интересовался. После школы поехал в Самару,
поступил на биологический. Был жутко богемный, носил волосы до
пупа, играл в постановках. Мне тогда казалось, что это свобода и
есть.
Когда Сережу Соловья забрали в армию, прикоснуться к оружию ему
не удалось. Он учил детей биологии в гарнизонной школе, а на
свою зарплату покупал ежемесячно бутылку водки «Пшеничная».
После армии я заскучал, пошел в пожарные. Захотелось
какого-то реального дела, с риском и опасностью. Но на заводе,
который мы контролировали, была слишком хорошая профилактика,
риска не было никакого. Так что я ушел торговать на рынке
парфюмерией там опасностей больше было...
Вместе с невостребованным биологом Соловьем на самарском рынке
торговал невостребованный историк Георгий Квантришвили,
племянник знаменитого криминала Отари Квантришвили. В отличие от
дяди, Георгий увлекался не криминалом, а национал-большевизмом.
Он мне дал почитать Лимонова, и у меня впервые проснулся
интерес к политике. С самим Лимоновым мы увиделись во время
агитационного похода левых на Москву 98-го года. Ездили по
глухим деревням, где люди от нас впервые узнавали о том, что в
Москве сидит какой-то Ельцин... Потом мы с Георгием вдвоем
организовали самарское отделение национал-большевистской партии.
Я начал часто в Москве бывать.
Когда Соловью предложили выполнить «миссию в Латвии», с ним
хотела поехать его невеста товарищ по партии. Но наверху
решили, что Сергей поедет один.
Она тебя ждет?
Надеюсь, что да. Есть подтверждения: я получаю передачи, явно
присланные из России. Сигареты российские приходят, сало точно
не местное, колбаса подмосковная... Может, это меня невеста
«греет».
Во имя чего, собственно?
Вроде бы все понятно. Ты приехал сюда пожертвовать собой ради
местных русских. Но многим твоей жертвы просто не надо: «Мы
только-только латышский выучили, на работу устроились, машину
купили а эти придурки приехали, чтобы снова латышей
обозлить...»
Так думают люди, привыкшие к своему унижению. Те, кто потерял
свое национальное достоинство и думает только о зарабатывании
денег. Они не умеют смотреть в будущее, в котором Латвия
потихоньку превратится в кладбище вредных отходов Запада. Тогда
всем плохо будет и латышам, и русским. И уехать в
«цивилизованный мир» можно будет только на правах дешевой
рабочей силы.
Но никакого результата от твоей акции все равно не было.
Результат есть. Пока мы с товарищами сидим в местных тюрьмах,
это постоянный источник проблем для государства. Мы постоянно
привлекаем к Латвии внимание, причем неблагосклонное. Если
благодаря нашей жертве выпустят инвалида Фарбтуха, который
сейчас в тюрьме умирает, это уже будет результат. Хотя на
самом деле наши планы, конечно, куда больше.
Вечная весна в одиночной камере
Для Соловья все просто и понятно. Россией и Латвией командуют
одинаково гнусные заговорщики, продавшие свои страны западным
корпорациям. Единственной страстью этих заговорщиков являются
деньги. Государственного мышления ни у кого из них нет, а есть
только инстинкт наживы.
Фактически это всемирный заговор вырожденцев, так называемая
«глобализация». У них один лозунг на всех: «После нас хоть трава
не расти».
Значит, ты антиглобалист?
Да. Мы вообще единственная антиглобалистская партия в бывшем
Союзе. Поддерживаем контакт с западными революционерами. Потому
что у нас общая цель прекратить это уничтожение народов...
Единственный действенный способ сделать это, конечно, революция.
Но ведь через 20-30 лет после любой революции власть снова
оказывается в руках функционеров. У них чистые биографии,
партбилеты, они будут говорить ваши же лозунги и все равно
думать только о своих интересах. А твоим внукам уже придется
терпеть новых олигархов и новых партбоссов...
А ничего окончательного в мире вообще нет. Даже после лета
зима приходит. Так что все нормально: сегодня я делаю революцию,
а лет через 60 это придется моим внукам делать... Если, конечно,
у меня будут эти внуки. Обычно экстремисты в тюрьмах до конца
срока не доживают.
Что теперь будет
Давай рассчитывать на худшее: тебе придется сидеть 15 лет.
Это тебя не пугает?
Нет. Время мне не хозяин. Я вот, к примеру, «голодовку
смерти» объявил, пока мне не возобновят передачи и не признают
политзаключенным. Захочу вообще перейду в мир иной. Я уже
голодал и знаю, что никаких физических страданий не будет.
А компания у тебя есть?
Сейчас меня в «голодовочную» камеру перевели, там никого нет.
А так я сидел с нормальными пацанами. У одного статья кражи, у
другого грабеж, у третьего убийство. Меня они зовут просто
Террористом. Когда по радио про меня говорят, делают погромче...
А так мы друг другом не очень интересуемся. Я сижу, читаю
Библию, Лимонова. Жду, чем апелляция в Верховный суд закончится.
О чем мечтаешь?
Об открытых пространствах. Тут куда ни глянь, всюду стенка. А
мне часто ночные проспекты московские снятся широкие и
пустые...
РУБРИКА |