«Панорама Латвии» (Рига)
215 (2983) 14.09.2002

Андрей Яковлев: Как я участвовал в создании образа Латвии

Писать о нашем брате-журналисте как-то не принято. Даже если он
волею судьбы становится, как Андрей Яковлев, кандидатом в
депутаты. Но и рассказать бы надо, кто еще там, в списках
«пчел»ЕВыход нашли: предложили Андрею написать самому. О том,
чем занимался последние десять лет. С того самого момента, когда
стал готовить сюжеты о нас, из Латвии, для информационной
программы РТР «Вести».

Эпизод в поезде

Года два назад, возвращаясь поездом из Москвы в Ригу, я ехал в
одном купе с молодой литовской женщиной. Она возвращалась из
Нижегородской области, куда ездила повидаться с мужем-литовцем,
занимающимся бизнесом в России. Я сказал ей, что сам - из Латвии
и поинтересовался, что говорят о наших Балтийских странах в
российской глубинке? Она ответила: говорят, что главные враги
русских - американцы и латыши. Признаться, мне стало больно. Вот
тебе и раз, подумал я, десять лет рассказывал России о
государстве, гражданином которого являюсь, и никогда не
стремился сформировать из Латвии образ врага. Я стремился к
одному - объективно и корректно рассказать о том, что происходит
в моей «зоне ответственности». Не только в Латвии, но также в
Литве и Эстонии.

Начало работы: «единожды совравший»

Работать для российских телеканалов я начал как внештатник в
июне 1991 года. Программа «Вести» Российского телевидения была
создана в мае. В поисках журналистов, которые могли бы делать
сюжеты из Латвии, служба корреспондентской сети «Вестей» вышла
на меня. Так началось сотрудничество.

Иногда меня просили подготовить материал другие телеканалы.
Помню сюжет, заказанный для программы Евгения Киселева «Итоги»,
которая тогда выходила на первом канале - «Останкино». Это был
единственный раз, когда я, будучи объективным по сути, все же
был не до конца точен. Тогда Сейм решал, как жителям Латвии
поделить совместно нажитое общественное богатство, - принимали
закон о приватизационных сертификатах. К моменту выхода «Итогов»
в эфир закон был рассмотрен лишь во втором чтении. Я понимал,
что второй раз на эту же тему для такой аудитории мне
подготовить материал не удастся. И, хотя закон еще не был
принят, сообщил в репортаже о несправедливом, на мой взгляд,
принципе присуждения сертификатов. Сюжет был показан по
«Останкино», и Киселев его соответствующим образом
прокомментировал. Правда, в третьем - окончательном чтении закон
приняли в еще более жестком в отношении неграждан варианте. Так
что о той «натяжке» я нисколько не жалею.

Балтия, бывшая Прибалтика

Работать доводилось не только в Латвии, но и в соседних с ней
государствах. Из «Вестей» могли позвонить в любое время и
сообщить, что направляют в срочную командировку - побывать в
Пыталовском районе Псковской области и сделать репортаж с
латвийско-российской границы. Или подготоҲить сюжет из
Таллина о крестном ходе, который проводится в защиту прав
собственности Эстонской православной церкви. Либо рассказать о
ходе балтийско-натовских военных учений, проходящих в Литве.

Кстати, снимать военных для меня давно стало делом привычным.
Во время работы на Латвийском телевидении в 80-х годах я в
течение нескольких лет был редактором военно-патриотической
передачи «Возмужание». Часто в студию приглашали ветеранов
Великой Отечественной войны, выезжали в части Прибалтийского
военного округа, на пограничные заставы в Латвии, Литве,
Эстонии. Я снимал подводников в Лиепае, летчиков в Лиелварде и
Вайнеде, танкистов в Добеле, выброску десанта под Руклой в
Литве. Вместе со съемочной группой совершал облет эстонских
островов на пограничном вертолете. Брал интервью у морских
пехотинцев в Балтийске, которые грузились на десантный корабль,
направляющийся к берегам Анголы. Но передача «Возмужание» ушла в
небытие, так как вдруг выяснилось, что армия, которую мы
снимали, оказалась «оккупационной».

К военной теме мне пришлось вернуться, будучи корреспондентом
«Вестей». Я освещал ход переговоров об условиях вывода
российской армии, рассказывал о проблемах передачи военной
собственности, в том числе объектов уникальных. Таких, например,
как «Звездочка» в Вентспилсском районе. 32-метровая
параболическая антенна бывшей станции слежения за
разведывательными спутниками позволяла не только снимать с них
информацию, но и исследовать космос. В свое время за создание
станции людям, ее установившим, была вручена государственная
премия. Офицер ГРУ, ответственный за передачу объекта латвийской
стороне, сказал мне, что демонтировать «тарелку» не имеет
смысла. При монтаже на новом месте все равно не удастся добиться
идеальной поверхности. Целесообразнее оставить антенну в Латвии
и создать на ее базе совместный латвийско-российский
научно-исследовательский центр. В июне 94-го, когда сроки вывода
войск подходили к концу, латвийское правительство так и не дало
ясного ответа, согласно ли оно на такое сотрудничество. Пред
ставитель Академии наук России, специально приезжавший на
переговоры, уехал ни с чем. Сегодня объект принадлежит Латвии.

Скрундская РЛС

Наша съемочная группа была первой, которую допустили для съемок
станции раннего предупреждения о ракетном нападении под
Скрундой. Может, не все знают, что в Скрунде находились две
радиолокационные станции. Первую РЛС - «Днепр», состоявшую из
двух секций, построили в начале 60-х. Она прикрывала СССР с
северо-западного направления: контролировала сектор от Северной
Африки до Скандинавии. Техника была старая, но по-советски
надежная. Благодаря отличным специалистам, она хорошо служила до
того самого момента, когда в присутствии телекамер ОРТ и РТР, а
также наблюдателей от ОБСЕ было начато отключение станции.

Именно на «Днепр» сыпались упреки в том, что он отравляет,
облучает, уничтожаетЕ Послушать, так и куры из-за него не
неслись, и детей мало рождалось, и мужики в окрестных селах
спивались. Но главный курьез в том, что журналисты, которые со
слов местных жителей описывали все эти ужасы, выдвигали свои
обвинения против «скрундского монстра», указывая пальцем на
многоэтажное здание приемника новой станции, которая так и не
была введена в строй.

Со Скрундской РЛС связаны не только рабочие моменты, но и
своеобразное «общественное поручение», которое я сам на себя
взял. Вижу, что офицерам гарнизона уже надоело слышать
беспочвенные, некомпетентные упреки о вредном воздействии
станции на природу и местных жителей. В военном городке, что
находился рядом со станцией, и взрослые и дети болели не чаще,
чем в других местах. Так вот, договорившись с командованием
части, я привез на станцию своих латышских коллег-журналистов,
чтобы они могли задать любые вопросы и получить информацию из
первых уст.

Кстати, с местными жителями у военных разногласий не было.
Помню, как крестьяне жалели, что гарнизон уйдет, и им некому
будет продавать мед, сметану, картошкуЕ Российские военные,
находившиеся в зарубежной командировке, получали по латвийским
меркам неплохую зарплату и были уважаемыми покупателяҼи.

За нахождение станции на латвийской территории Россия ежегодно
платила 5 миллионов долларов. Но эта плата не спасла станцию от
демонтажа. А взрыв 4 мая 1995 года так и не вошедшей в строй
«высотки» был обставлен как большое политическое шоу. Конечно,
«Вести» не могли не показать это событие. Благодаря особым
отношениям с российскими военными у нас была точка съемки,
недоступная другим телекомпаниям. Но это был тот случай, когда
помимо профессиональной гордости за эксклюзивные кадры члены
съемочной группы испытывали сложные чувства, связанные с
уничтожением уникального инженерно-технического сооружения.

Взрывы

Однажды ночью, в начале четвертого зазвонил телефон:

- Андрей, извини, чрезвычайное событие! - Я узнал тихий, но
непривычно взволнованный голос пресс-атташе Российского
посольства Владимира Иванова. - У нас - взрыв. Приезжай!

Продрав глаза, я тут же позвонил оператору и сказал, что через
пять минут заеду за ним.

Пространство возле Посольства России на бульваре Калпака было
обнесено полицейским заграждением, зияли выбитые окна посольской
машины. При свете прожекторов работала бригада криминалистов.

Как выяснилось, взрывчатка была заложена в бетонный мусорник,
находившийся в парке через дорогу. К счастью, его осколки
нанесли лишь материальный ущерб. Жертв не было. Часть
сотрудников посольства, вызванных на службу среди ночи,
находилась в здании. Посол - Александр Иванович Удальцов -
осматривал место происшествия. В интервью для нашего канала он
оценил произошедшее как попытку провокации и выразил
благодарность за оперативные действия латвийской полиции и
службе безопасности, охранявшей посольство.

Наша съемочная группа была на месте события первой, и, значит,
успела отснять наиболее эффектную «картинку», которую мы потом
передали Латвийскому телевидению. Позже ее показывали все
мировые каналы.

Существующая между тележурналистами конкуренция в стремлении
получить эксклюзивный материал обычно не доходит до абсурда.
Корпоративную солидарность проявили наши коллеги с ЛТВ,
предоставив нам самую впечатляющие кадры, снятые в момент
второго взрыва в универмаге «Центрс». «Вести» требовали сюжеты в
каждый очередной выпуск. В тот день мы выходили в эфир четыре
раза.

Взрывы в мирной жизни - событие чрезвычайное. Говорят, что
зрители к ним привыкают. Не хочется в это верить. Тем более,
когда речь идет не о банальной криминальной разборке, а о таком,
например, событии, как попытка уничтожить памятник освободителям
Риги в Задвинье. И об этом событии, а также о последующем суде
над «перконкрустовцами» мне довелось готовить материалы для
«Вестей». У многих тогда вызывало недоумение, что «патриотов»,
пытавшихся взорвать памятник, совершивших другие преступления,
обвинили не в терроризме, а только в порче чужого имущества.

Судебные процессы

Так уж сложилось в Латвии, что своеобразным мостом, связывающим
Латвию с ее недавним прошлым, стали всевозможные судебные
процессы. Лишь недавно было прекращено дело Рижского ОМОНа. Идет
очередной этап дела Василия Кононова. Начинается процесс Николая
Ларионова.

Освещению хода суда над Алфредом Рубиксом за время моей работы
на «Вести», видимо, было посвящено наибольшее количество
сюжетов. Прежде всего потому, что суд над единственным
политическим заключенным независимой Латвии длился чрезвычайно
долго.

Нужно, конечно, уважать судебную власть. Правила игры
предполагают, что зрителю должна быть корректно подана
объективная информация. Но как же сложно было сохранять
нейтральность во время процессов Евгения Савенко и Михаила
Фарбтуха! Оба инвалиды, оба в момент ареста практически не могли
самостоятельно передвигаться. Полицейские, получившие приказ
доставить их в изолятор, относились к ним с искренним
сочувствием. Гражданина России Савенко пять часов везли из
Лиепаи в Ригу в «воронке» вместе с уголовниками. Для гражданина
Латвии Фарбтуха, чтобы доставить его в тюрьму, пришлось добывать
носилки. В конце концов компромиссные судебные решения были
найдены. К счастью, сегодня оба они находятся дома.

Упущенные возможности

Мне не раз приходилось слышать мнение, что российские
телеканалы стремятся очернить Латвию, больше того -
способствовать ее международной изоляции. Что тут скажешь?
Многие нынешние беды Латвии - следствие решения, принятого
Сеймом в феврале 92-го, когда жителей Латвии разделили на
граждан и неграждан. Идеи гражданских комитетов - то, что
поначалу подавляющему большинству и русских и латышей казалось
бредом, вдруг стали реальностью. Случился Большой обман, в
результате которого оказались «кинутыми» и русские,
проголосовавшие во время опроса в марте 90-го за
«демократическую и независимую Латвию», и Ельцин, второпях
подписавший в Таллинне признание Латвии Россией. Потому так
много было заказано редакцией и снято сюжетов о проблемах
неграждан, языковой дискриминации, о визитах Ван дер Стула,
других представителей международных организаций, стремившихся
повлиять на Латвию для того, чтобы она привела свое
законодательство в соответствие с международными стандартами.
Именно результаты Большого обмана привели к том у, что масса
усилий, энергии людей были потрачены не на обустройство общества
нового государства, а на борьбу с несправедливостью, с неумными
решениями политиков.

Безусловно, репортажи о пикетах возле Сейма и Кабинета
министров, акциях Латвийского комитета по правам человека или о
проблемах образования на русском языке для государственного
телеканала России были важнее, чем, например, рассказ о
всемирном слете латышских ученых или визите в Ригу шведской
принцессы. И сложно сообщать позитивные новости на фоне
процессов над ветеранами или закрытия русских школ.

И все же это действительно заблуждение, что российские
телеканалы и, в частности, РТР старались рассказывать о Латвии
только негативное. Не раз снимал репортажи о годовщинах
депортаций, о церемониях перезахоронения советских солдат при
участии представителей местной власти, о придающих авторитет
Латвии визитах политиков. Готовил материалы о
российско-латвийском межгосударственном сотрудничестве в области
транзита, энергетики. Приезжал со съемочной группой на фестивали
старинной музыки в Рундальский дворец-музей и оперный фестиваль
в Сигулде. Рассказывал о передаче латвийскими пограничниками
икон белорусской стороне и о том, как отмечали в Латвии
200-летие Пушкина.

Как правило, из «Вестей» звонили в декабре - под Рождество или
Новый год, просили сделать что-нибудь светлое, хорошее. Я с
удовольствием снимал праздничную столицу, выискивая на улицах
красивых и веселых людей, забавные ситуации. Ригу по-настоящему
оцениваешь тогда, когда возвращаешься домой из очередной
поездки. И очень хочется, чтобы в родном городе, в Латвии все
было хорошо.

Могло ли быть у нас лучше? Да, могло. Если бы не столь
продолжительная болезнь роста независимого государства, если бы
антироссийские настроения политиков не приводили в итоге к
экономическим потерям для государства. Если бы те, кто имели и
имеют возможность принимать решения, хотели понять, что
чувствуют, о чем думают, живущие рядом русские. «Русский ресурс»
Латвии принес бы стране большую пользу. Время и возможности
упущены. Но не окончательно потеряны. С этой надеждой я иду на
предстоящие выборы.