|
ДЕСЯТИЛЕТИЯМИ американские средства массовой информации утверждали:
«Вашингтон признал Израиль через несколько минут после его создания 14 мая
1948 года». Советские же средства массовой информации, охотно признавая за
США приоритет, иногда, правда, отмечали, что Советский Союз - также одна их
первых великих держав, признавших еврейское государство. Но делали это они
явно не очень охотно и как бы извиняясь.
Между тем такие утверждения не точны. Как известно, существуют две формы
официального признания: де-юре и де-факто. Первое - окончательное
признание, выражающее готовность установить дипломатические отношения в
полном объеме. Второе - признание временное, которое отличается
ограниченным уровнем отношений и применяется, когда нет уверенности в
жизнеспособности признаваемой стороны. Хотя Соединенные Штаты действительно
на 48 часов раньше Советского Союза признали Израиль, сделали они это лишь
де-факто. Признание же де-юре поступило с их стороны только в январе 1949
года.
Советский Союз - первая великая держава, полностью признавшая Израиль 17
мая 1948 года и прямо поддержавшая его в поистине судьбоносное для
еврейского государства время. Подобные действия Сталина, ставшие
неожиданностью для многих, отнюдь не случайность.
РУКОВОДСТВО К ДЕЙСТВИЮ
Все советские лидеры, независимо от степени идеализма и цинизма каждого,
строили внешнюю политику нашей страны на базе концепции мировой революции,
столь же неотъемлемой от марксизма, как проповедь уничтожения частной
собственности. Не был исключением и Сталин. Ради укрепления и сохранения
бесконтрольной власти, сливавшейся в его глазах с приближением к
коммунизму, он без тени сомнения заключал тактические союзы с любыми
силами, жертвовал и целыми народами, и преданными ему коммунистами. В то же
время Сталин как политик хорошо понимал необходимость концентрации внимания
и усилий именно там, где объективные условия способствуют советскому
проникновению.
Из всех регионов на границах СССР (Европы, Ближнего и Среднего Востока,
Дальнего Востока) наиболее перспективным в глазах Сталина всегда выступала
Европа. Здесь классовая борьба в прошлом не раз самостоятельно переходила в
коммунистическую стадию (Парижская коммуна, советские республики в Баварии
и Венгрии). Здесь существовали старые коммунистические традиции, заложенные
еще Марксом и Энгельсом. Освободительный поход советской армии в Европу во
время Второй мировой войны, таким образом, лишь помогал «естественному
историческому процессу» встать на собственные ноги и избрать «верную», т.е.
просоветскую ориентацию.
Вторым регионом, обладавшим, как выяснилось, к концу войны серьезным
коммунистическим потенциалом, был Дальний Восток. Укрепившиеся в Китае и
Северной Корее в борьбе с японской агрессией местные коммунисты хотя и
получили мощную поддержку Красной Армии, смогли самостоятельно пустить
глубокие корни среди населения. Гарантией их движения в «правильном
направлении» служила явная заинтересованность в долгосрочных военных и
экономических поставках из Советского Союза.
Расположенный же между Европой и Дальним Востоком Ближний и Средний
Восток с точки зрения мировой революции, напротив, казался малообещающим.
Местные коммунистические партии, созданные обычно при прямой советской
поддержке, выглядели явно не способными на серьезную политическую роль.
Большое влияние в Иране коммунистов в конце войны после вывода советских
войск быстро пошло на убыль. Поддержка националистов в борьбе с Англией в
расчете на их переход на «коммунистические» (Ататюрк в Турции) либо, по
крайней мере, просоветские позиции (Ибн Сауд в Аравии) не привела к
желаемым результатам. Укрепившись с помощью СССР, националисты предпочли
просоветской ориентации союз с Западом.
Тем самым Советский Союз, как представлялось, не укреплял, а подрывал
собственные позиции. Ведь политическая независимость мусульманских стран в
рамках антикоммунистической ориентации могла оказать немалое воздействие на
исповедующие ислам народы советской империи. Именно эти соображения лежали
в основе «сворачивания» Москвой отношений с Саудовской Аравией в 30-е годы.
Единственными надежными путями продвижения на Ближний и Средний Восток
мировой революции в конце войны, учитывая опыт прошлого, казались либо
прямое военное присутствие, либо опора на силы, которые, находясь здесь и в
то же время резко отличаясь по своей природе от глубоко религиозного
мусульманского населения, силой обстоятельств были бы вынуждены
ориентироваться на СССР. Именно такой силой, в глазах Сталина, выглядела
еврейская община Палестины - община, подавляющее большинство которой
составляли уроженцы Европы.
И ВРАГ, И ДРУГ
В начале века Ленин во Франции настойчиво убеждал будущего первого
президента Израиля Хаима Вейцмана, что осуждение сионизма большевиками не
имеет ничего общего с антисемитизмом. Действительно, с точки зрения
марксистского лозунга объединения трудящихся независимо от национальности,
сионизм представлялся явно враждебным «буржуазным» течением. Ведь он,
во-первых, говорил о единстве всех евреев, независимо от классовой
принадлежности, во-вторых, видел решение еврейского вопроса не в борьбе за
коммунизм, а в создании особого еврейского государства, и, в-третьих, шел
на союз с империалистической Англией, которая, укрепляя свои позиции на
Ближнем Востоке, провозгласила создание национального еврейского очага в
Палестине.
Правда, после прихода к власти Ленин, а потом и Сталин признали за
национальным вопросом гораздо большую роль, чем они признавали прежде. В
конце 20-х годов на советском Дальнем Востоке в качестве «национального
очага» для евреев создали Биробиджанский национальный район. Но, несмотря
на всячески поддерживаемую властями иммиграцию, он не стал, да и не мог
стать таким центром притяжения для евреев, как Палестина. Тем не менее в
30-е годы район преобразовали в Еврейскую автономную область. Главную роль
здесь играли внешнеполитические соображения: зоологический антисемитизм
Гитлера давал возможность Сталину активно использовать против него
«еврейскую карту».
Нападение Германии на Советский Союз превратило Сталина не только в
союзника Англии, уже воевавшей с немцами, но и в союзника руководимой
сионистами еврейской общины Палестины. Ведь в случае прорыва немцев на
Ближний Восток ее ожидало неминуемое уничтожение.
В то же время между сионистами, Советским Союзом и Англией в регионе
существовали весьма существенные расхождения. Лидеры еврейской общины
хотели, укрепив позиции, создать независимое государство. Англия же,
стремившая сохранить хорошие отношения с арабами, явно не желала этого.
Именно поэтому с конца 30-х годов Лондон ограничивал еврейскую иммиграцию в
Палестину. Советский Союз, который пошел на тактический союз с Англией, в
этом конфликте был явно не на ее стороне.
После окончания войны сдерживаемые противоречия вышли наружу. Москва
поддержала создание Израиля, а Лондон и арабские государства выступили
против.
Советские представители в ООН, поддерживая Израиль, выдвигали четыре
аргумента:
- значительная часть еврейского народа стремится возродить в Палестине
(исторической родине арабов и евреев) собственную государственность
- трагедия еврейского народа, пережившего неописуемые страдания во время
войны, продолжается и после ее окончания: миллионы евреев вынуждены бродить
по Европе в поисках убежища и средств к существованию
- неспособность Запада защитить еврейский народ от фашистских палачей
оправдывает стремление евреев создать собственное государство
- раздел Палестины на два государства отвечает национальным интересам и
арабского, и еврейского народов.
За официальной, «фасадной позицией» скрывались три весьма далеких от
сантиментов соображения:
1. Костяк еврейской общины Палестины составляют переселенцы из Европы,
многие из которых, хотя и в рамках сионизма, сторонники левых взглядов. В
годы войны Палестина превратилась в убежище для европейских евреев,
потерявших все или почти все. Это наряду с ролью Красной Армии в разгроме
нацистской Германии укрепляет позиции израильских левых, и прежде всего
коммунистов.
2. На фоне враждебности Лондона и нежелания Вашингтона портить с ним
отношения единственным сильным союзником еврейского государства станет
Москва, которая своей наступательной политикой в Восточном Средиземноморье
создаст благоприятные условия для усиления в этой стране «просоветских»
тенденций.
3. Если же Израиль потерпит поражение, то Советский Союз под предлогом
предотвращения нового геноцида «многострадального еврейского народа» сможет
ввести на Ближний Восток свои войска. Причем мощное «сионистское лобби» в
США обеспечит невмешательство, а возможно, и благожелательный нейтралитет
Вашингтона.
РАЗОЧАРОВАНИЕ
Все эти расчеты, однако, оказались построены на песке. Выдержав удар
поддержанных Англией арабских армий, Израиль быстро встал на собственные
ноги. Арабские страны, не решившись на длительную конфронтацию, пошли на
заключение перемирия.
Конфликт с Тито, неудача попыток добиться от Турции территориальных
уступок и допуска советских войск в район черноморских проливов знаменовали
провал планируемого Сталиным прорыва в Восточное Средиземноморье. В то же
время Соединенные Штаты, вначале проявившие нерешительность, стали помогать
Израилю. Пересмотрела свое отношение к еврейскому государству и Англия.
На этом фоне, естественно, леворадикальные тенденции в Израиле
оказались, во-первых, не столь влиятельными, как ожидалось, а во-вторых,
явно неспособными к эволюции в просоветском направлении. К тому же Израиль
хотя и пытался сохранить хорошие отношения с СССР, отнюдь не был склонен
поддерживать его любую внешнеполитическую акцию.
Одновременно становление независимого еврейского государства порождало
среди еврейского населения Советского Союза и стран «народной демократии»
Восточной Европы весьма нежелательные для властей тенденции. Их подавление
Сталиным путем репрессий и запугивания (начатых еще в начале 1948 года)
вызвало крайне негативную реакцию и израильского общественного мнения, и
израильского правительства.
Развиваясь по восходящей, ухудшение отношений привело к разрыву в
феврале 1953 года. Правда, через несколько месяцев после смерти
«продолжателя дела Ленина» связи восстановили. Более того, на фоне
стремления СССР «примириться» со странами Восточного Средиземноморья
(прежде всего с Югославией и Турцией) эти связи также пережили свою
«оттепель». Но таких тесных взаимоотношений, как в 1948-1949 гг., между
нами уже никогда не было.
* * *
Можно ли считать содействие Израилю ошибкой Сталина? На первый взгляд,
да. Ведь именно Израиль с конца 60-х годов стал главным стратегическим
союзником США на Ближнем Востоке. Причем таким союзником, прозападную
ориентацию которого в отличие от других американских партнеров в регионе не
могли поколебать внутренние потрясения или политические убийства. Но если
посмотреть на вопрос в более широкой перспективе, ответ может быть не столь
однозначным. Как известно, вступивший в теснейший союз с США Израиль
объективно способствовал и радикализации арабских стран, и их сближению с
Советским Союзом. Но сегодня мы знаем, во что обошлись и чем закончились
надежды на превращение Арабского Востока в базу советского влияния.
Поэтому, думается, ошибкой прежде всего нужно считать не тесные
советско-израильские или близкие советско-арабские связи сами по себе, а,
во-первых, явную ставку лишь на одну из сторон, и, во-вторых, жесткую
привязку этих ставок к «мировой революции» - химерической идее,
катастрофические последствия господства которой мы ощущаем прежде всего на
судьбе нашей собственной страны.
(С) Электронная версия «НГ» (ЭВНГ) от 17.05.96.
|
|
